Перечень дефицитных видов минералов: мнение геологов

Трудности понятийного аппарата

Зачастую случается так, что суть кроется в мелочах, и подчас даже в простом определении. На XII Международной научно-практической Конференции в столичном ФГБУ «ЦНИГРИ» весной 2023 года генеральный директор Всероссийского НИИ минерального сырья Олег Казанов сказал следующую сакраментальную фразу: «Эти виды минеральных ресурсов являются дефицитом в условиях российской экономики».

Проще говоря, если обозначить перечень дефицитных полезных ископаемых стратегической важности в количестве 17 штук, то за основу будет выбрана импорт зависимость. Даже несмотря на то, что существует, и должен приниматься во внимание фактор промышленной зависимости. Увеличение объемов потребления неизбежно приводит к уменьшению текущих запасов ресурсов, необходимости принятия дополнительных мер направленных на обнаружение новых источников ресурсов.

«В кругу геологов это неизбежно порождает вопросы: почему именно так, а не иначе, как появился дефицит и прочее. Как плавиковый шпат вдруг стал критическим ресурсом, а в свою очередь глинозем будучи катализатором цикла переработки на пару миллиардов потребления таковым не считается?», – выразил свою позицию Олег Казанов в собственном докладе на одной из тематических конференций.

С этой позицией солидарны и другие участники конференции, которые также выделили не менее важные группы полезных ископаемых.

«Похожий пример – внесение в список дефицитных ископаемых каолина. Согласно рекомендациям ГКЗ, его нет даже в списке полезных, а если копнуть еще глубже и оперировать западной классификацией, принятой в США, то сюда относится широкая группа ископаемых, обозначенных как ball clay, common clay, fire clay, kaolin, а по каждому из обозначенных видов ведется персональная статистика.

Большинство видов сырья минерального происхождения затрагивают десятки видов отраслей, начиная от бумажной и заканчивая сталелитейной. Назревает вполне очевидный вопрос: что правомерно из этого огромного перечня занести в список дефицитных полезных ископаемых?

С какой стати Госдоклад принимает во внимание только цементную промышленность с уклоном на карбонатное сырье, если вдруг каолин стал дефицитным? – спрашивает в своей научной работе «Размышления на тему введения новых элементов в список стратегических видов минерального сырья и появление термина «дефицитные виды минерального сырья» доцент МГУ им М. В. Ломоносова Михаил Богуславский.

Специалисты отрасли неоднократно задумывались о том, чтобы создать детализированную классификацию группы дефицитных видов минерального сырья принимая во внимание развернутый перечень геолого-экономических критериев вроде текущих промышленных потребностей, рисков поставок. Также важно не пропустить и вторичные виды полезных ископаемых, потому что они могут стать дефицитными, по мнению геологов.

«На мой взгляд, имеет смысл переключить внимание государственных работ на расшивку узких мест среди промышленных металлов, минуя зацикливание на отдельных видах, которым присвоен статус дефицитный», – озвучил свою позицию Олег Казанов.

Наблюдается парадоксальная ситуация в этом вопросе: специалисты заведомо определили круг дефицитных ресурсов согласно задачам по добыче. Так генеральный директор Всероссийского НИИ минерального сырья классифицировал сырье на две группы:

• сырье, требующее предварительного поиска и обустройства вновь открытых месторождений, либо вложений в доработку давно открытых;

• сырье, нуждающееся в технологической, геолого-экономической переоценке.

Кроме того, для отдельных видов сырья вроде урана, лития, хрома необходимо учитывать факторы характерные для обеих групп.

Обустройство вновь открытых месторождений

Проблема обустройства давно висела в воздухе и была хронической. Георазведка, освоение новых объектов по добыче сырья – дорогие мероприятия, где субсидий нет или они носят случайный характер. Такая ситуация привела к тому, что часть ценных ископаемых попросту закупалась за рубежом ввиду своей дешевизны по сравнению с добычей.

Уже тогда геологи подняли вопрос о том, что если не использовать и не разрабатывать собственные месторождения, то в будущем это обернется куда большими тратами ввиду зависимости от экспорта. Вот и наступил этот момент, когда возможность закупить нужные объемы сырья на стороне исчезла и теперь мы вынуждены в экстренном режиме заниматься разработкой своих ископаемых.

«Подобная ситуация не в новинку. Так уже было с ураном, несмотря на то, что он один из основополагающих компонентов нашей промышленности. Когда ежегодное потребление урана превышает 10 000 тонн, свыше 70% запасов урана поставляется в Россию из-за рубежа, в частности из Казахстана. Их месторождения постепенно истощаются и лет через десять возникнет острый дефицит урана.

Безусловно, у нас есть подстраховка – резервный фонд, представленный Эльконом, однако даже максимально задействовав эти ресурсы и решив технологические трудности, связанные с добычей урана мы не получим тот уровень добычи, который демонстрирует график Минпромторга», – поясняет Олег Казанов.

Помимо своего экспертного мнения Олег Казанов проводит параллель с добычей хрома, который также стал в России дефицитным и поставляется из-за рубежа, в частности из ЮАР. Ситуация здесь такая же печальная: даже экстренное введение в работу Сарановского, Аганозерского и Сопчеозерского месторождений не позволят нам получить нужные объемы хрома ввиду технологических ограничений и нарастающего спроса. Вопрос о поиске и разработке новых месторождений останется как никогда актуальным.

В вопросах с отдельными проблемами по поиску новых источников сырья мы уже нашли выход. Например, с литием. Согласно информации, в «Российской газете» благодаря проведению комплекса экстренных государственных мер запланированных на 2023-2030 годы по поддержке добывающей отрасли будут открыты для пополнения литиевых запасов участки на Завитинском, Ковыктинском, Ярактинском, Колмозерском, Полмостундровском месторождениях.

Согласно первичным оценкам принятые меры помогут избавиться от дефицита лития и стабилизировать внутренний спрос. На сегодня мы имеем таковые мощности, что переработка лития в виде 8 500 тонн его гидроксида или металлической формы происходит на условиях толлинга.

«В России сложилась воистину уникальная ситуация. Мы – крупнейшая в мире страна по количеству запасов лития и по производству его гидроксида, но при этом не занимаемся разработкой собственных запасов, предпочитаем закупать сырье из-за рубежа. Ввиду того, что литий с каждым годом становится все дефицитнее мы вынуждены по крупицам собирать литий в тех количествах, что осталось, перебравшись из стран Латинской Америки уже в Афганистан. Это наглядно демонстрирует сырьевой голод и риски, которые возникают.

Наши текущие потребности в литии уже давно превысили его запасной фонд. Да, пока еще мы в состоянии обеспечивать и поддерживать потребность в литии производств за счет текущих запасов, но не позднее 2040 года придется вводить новые объекты по добыче литиевого сырья. Будут они рудные или гидроминеральные пока не ясно», – резюмирует Олег Казанов.